– По этому поводу многие братья, которые в силу чрезмерно выраженного расового подхода относились к вам с опаской и даже не поддерживали идею бросить вас в бой, теперь признали свою ошибку.

– Я рад, брат Великий Бенин. Очень рад, – высказывается Минаков вслух. – Мы ведь благодарны племени за то, что вы нас освободили и доверяете. Вот и стараемся.

– По этому случаю мы в совете племени сейчас обсуждаем вопрос о том, не являются ли задачи, которые мы вам ставим, слишком простыми для вашего опыта?

«Пахнет жареным, – констатирует Герман. – Дослужились, мать твою!»

– У нас очень часто гибнут разведывательные подразделения, брат Минаков.

«Еще бы! Они не выполняют элементарных правил ведения боевых действий, – комментирует про себя „брат“ Минаков. – А главное, слишком сильно увлекаются пытками и насилием, когда им в руки попадают не успевшие вовремя смыться белые». Говорить такое вслух не стоило.

– Вот буквально пару часов назад у нас прервалась связь с очередным отправленным на разведку отрядом.

– Это было отделение или взвод? – спрашивает Герман, ибо никак не может разобраться в этой племенной иерархии военных команд. Вообще-то в таком деле, как элементарный подсчет собственных солдат, стоило бы навести некоторый порядок. Тем более за неделю городских боев.

– Скорее отделение, брат.

– Угу, – кивает Минаков, про себя выстраивая не слишком лицеприятную схему: «Может, их и не убили еще, просто отрядная рация отключена, дабы никто им не мешал насиловать какую-нибудь подвернувшуюся под руку девчушку, а то и пацана». Однако с такой же вероятностью эти горе-разведчики способны просто-напросто напиться, наткнувшись на не полностью разграбленный магазин. Или наглотаться какой-нибудь дряни, если им попалась аптека. Вполне допустимо, что они встретили неких отчаявшихся в ожидании помощи с севера полицейских и те наконец-то дали солидный отпор. Теперь доблестные «черные дети саванны» бегут, сверкая пятками, бросив к чертям все лишнее, в том числе и рацию. В общем, вариаций имелась масса. Бардак и анархия в «племени» поражали.

– Так вот, брат Герман. Поскольку вы уже неоднократно оправдывали наше доверие и доказали, что вы есть истинные братья, мы сейчас обсуждаем возможность преобразовать ваше… э… подразделение в разведывательное.

«Отец родной!» – присвистывает про себя Минаков. Но кроме не подкрепленных логикой эмоций, у него не имеется серьезных соображений «против», так сказать, материально-технического характера.

– Брат Великий Бенин, у нас слишком плохая экипировка для разведки. Если только вы не хотите, чтобы наш отряд, наконец, начал терять людей, необходимо специальное оборудование. Вы знаете, брат Бенин, я всегда говорю правду в лицо. Под моим замечанием не подразумевается, что я чего-либо боюсь или…

– Мы все понимаем, брат Герман, – очень широко сверкает зубами Великий Бенин. – Разумеется, мы дадим вам все из того, что сможем найти.

«Значит, вопрос не „решается“, а уже решен», – констатирует бывший наемник Минаков, когда-то ранее действительно воюющий за плату, а ныне только по стечению обстоятельств.

Но ракет марки «Томагавк» у нас все ж таки девяносто шесть. Жалко, да и нерационально как-то выпулять все по какому-то захолустному Сан-Бернардино. По его ленивому, прикрывающемуся добротой полицейскому управлению; по захудалым трущобам, вырастившим эти забравшиеся в Сан-Диего банды. Как-то, понимаете, это будет несправедливо. Разве только в Сан-Бернардино сосредоточены все рассадники криминальной заразы? Вроде бы это совершенно не так. И…

У нас в руках оружие божественной мощи. Однако все-таки не безграничной. Оно способно работать только по площадям – никак не по отдельным грешникам. Вообще-то исключим это загодя прощающее и ставящее всех на одну доску слово – «грешник». Мы не собираемся переделывать мир. Мы просто собираемся его несколько подчистить. Слишком много дряни накопилось в этих авгиевых конюшнях. Кстати, где расположено основное количество «конюшен» штата Калифорния? А заодно прилегающих штатов?

Наше оружие не сверхдальнобойно, но уж куда дальнобойнее мягкотелого полицейского пистолета. В принципе, оно способно достать не только соседние штаты, а и те, что далее. Однако есть ограничивающие празднество добра и справедливости причины. И дело не только в общем количестве «томагавков»: способное использоваться число даже меньше девяносто шести. Просто североамериканская территория – это не какая-нибудь Центральная Африка. Здесь существует развитая система противоракетной и противокосмической обороны. И если ракеты «Коммодора Буканон» вполне годны использоваться где угодно, даже в какой-нибудь Общей Европе пусть и в третьей ударной волне, то здесь, в метрополии, они мало на что годны. Пока, со своим осторожным огибанием рельефа и своей дозвуковой скоростью, они преодолеют тысячу, а тем более пару тысяч километров, их двести раз выследят и двадцать раз наведут какое-нибудь мощное противоядие типа гиперзвуковых перехватчиков.

Ну а почему ракет не девяносто шесть? Элементарно. Видите ли, Рекс Петтит работает без помощи экипажа, только собственными силами. Они весьма ограничены, да еще его поджимает время. А ведь в арсенале эсминца типа «Бёрк» все-таки не баллистические ракеты. С теми просто: указка цели и единственный вариант достижения. Формула Циолковского и баллистика – ничего более. Здесь хуже, нужно рассчитывать маршрут и зоны коррекции полета. Над этим обычно работает целая куча специалистов-картографов. Сейчас они отсутствуют.

Пехотинец «шел» низко. Приблизительно на пять метров повыше крыш. Наверняка опытный солдат, так что мог бы лететь даже ниже, лавируя между строениями. Однако в этом случае потребовалось бы непременно снизить скорость, что увеличивало расход топлива и уязвимость. Когда несколько часов назад они пронаблюдали первого «летуна», кто-то из отряда вспомнил старинный анекдот, с бородой как у Карабаса Барабаса. Это когда первогодок на занятиях спрашивает:

«– Товарищ прапорщик, а правда, что танки могут летать?

– Ты что, Моськин, совсем тупой? Танка не видел?

– А вот товарищ полковник сказал, что могут.

– Да?.. Ну конечно, только нызенько-нызенько».

Лучшим стрелком в отряде был, наверное, Минаков, за счет далекой во времени русско-китайской выучки на Дальнем Востоке. Однако он значился командиром, у него и так хватало обязанностей выше крыши. Да и негоже начальнику, хотя может очень отважно, подставлять свою голову в первом ряду: ведь снайпер профессия повышенного риска. Так что этим занимался бывший африканский наемник и выходец из Владимирской области Ярослав Володин. У него же и наличествовала единственная в подразделении плазменная винтовка. Она была просто незаменимым инструментом для стрельбы по относительно скоростным предметам. Именно с помощью нее удавалось решать вопросы, связанные с противовоздушной обороной, ибо других средств уничтожения летающих объектов в отряде не имелось.